Music. Alcohol. Oysters. Books.

Третий роман из цикла о глобальных катастрофах, так же, как и первый, на русский язык пока не переведённый. На сей раз читателю демонстрируются картины мира высыхающего. В результате глобального загрязнения Мирового океана вся его поверхность, за исключением прибрежных вод, покрылась плёнкой, препятствующей испарению. Реки и озёра начинают пересыхать, но вода пока ещё есть, хотя как внешние природные, так и внутренние человеческие ландшафты уже изменились. На этом фоне разворачивается история доктора Чарльза Рэнсома, скрывающегося от жизненного кризиса в эрозии нового времени. До тех пор, пока засуха не вынуждает и его двинуться к морю, повествование лишено изъянов, ну разве что выведенная религиозная секта рыбаков выглядит не слишком естественно. Баллард эффектно рисует фантасмагорические картины пустеющего мира, создавая печальный, но притягательный образ всеобщего распада. Через десять лет Рэнсом всё ещё живет у отступившего моря, охотясь за приливными волнами, в то время как его человеческие ощущения всё более и более немеют. В последней части повествования он двигается обратно по высохшему руслу реки в город, покинутый десятилетием раньше. Дальнейшие события развиваются совсем уж гротескно, вызывая скорее сожаление по поводу явно смазанной автором концовки. Текст романа довольно хорош с литературной точки зрения, качественно заметно превосходя ранее прочитанный в оригинале The Wind from Nowhere, и, кабы не заключительная часть, выглядел бы даже посильнее предыдущего Затонувшего, или Водного, как в некоторых переводах, мира.

Во время Второй Мировой войны автор, будучи подростком, находился в лагере для интернированных лиц под Шанхаем. События тех лет и легли в основу реалистической книжки Балларда, военной драмы, ставшей бестселлером. Роман вышел отчасти автобиографическим, но много в нём и вымышленного. Так, к примеру, с родителями юный Джеймс не расставался и в лагере, в отличие от сюжета повествования. Ну и совершенно не исключаю, что симпатия протагониста к явно недружелюбной среде обитания используется исключительно в качестве литературного приёма, характерного для большей части творчества писателя. Разумеется, всё это не имеет никакого отношения к ценности книги. Её популярность, конечно, в первую очередь обусловлена экзотикой места действия, но и написана она мастерски. Роман о драматичном взрослении героя на фоне жизни и смерти людей в дельте Янцзы очень впечатляет реалистичностью и прорисовкой деталей, повествование напряжённое и захватывающее, его слог ярок и точен. Спилберговский фильм, снятый по этой книге, всё-таки неплох, но приглажен и водянист, задевая чувства куда менее значительно, чем это удаётся сделать тексту.

Кустарное издание, стилизованное под выпуск серии "Зарубежная фантастика" издательства "Мир". Тираж 5 экземпляров. Так и не вышедший перевод заключительного романа условной трилогии, включающей Автокатастрофу и Бетонный остров. Лондонская высотка на тысячу квартир представляет своим обитателям роскошные условия, практически изолируя их от окружающего мира, вследствие чего превращается в замкнутую социальную структуру со своей элитой, средним и низшим классами. На фоне незначительных технологических проблем начинается деградация этого общества, цементируемого насилием, показательной свободой нравов, приводящая выжившее население высотки буквально к первобытно-клановому строю. И их это очень по-баллардовски устраивает, что наиболее впечатляет, конечно. Перевод, увы, так и не успел пройти финальное редактирование и поэтому достаточно шероховат, но книжка безусловно очень сильна.

Любопытнейший современный вариант истории про Робинзона Крузо. Только протагонист оказывается не на реальном острове, а на пятачке земли между транспортными развязками, откуда не может выбраться, будучи травмированным. Он последовательно проходит стадии отождествления себя с этим "островом", попытки господства над ним и его странными обитателями, а в конце концов... Умолчим о том, что произошло с героем в конце этой небольшой книжки, вдруг кому захочется её прочесть. Она изрядно впечатляет.

Насилие и разнообразная сопутствующая психопатия в гомеопатических дозах исключительно полезны для здоровья и благополучия корпократии. Как и весь вытекающий отсюда социал-дарвинизм. Отличная литературная идея, развиваемая на нескольких сотнях страниц этой книги. Впрочем, перевалив за экватор, повествование приобретает всё более и более гротескно-фантастические черты. Уровень насилия неуклонно возрастает, связанные с этим интриги кажутся малореалистичными, несмотря на известную коррупционную составляющую жизни юга Франции, ну а действия персонажей становятся всё более предсказуемыми и когерентными. На фоне великолепной психологической завязки вторая половина книги представляется слабоватой, и с какого-то момента чтение теряет большую часть былой привлекательности. Вместе с тем дочитать до конца и осмыслить стоит — книжка-то по замыслу вовсе не фантастическая, и её антиутопические идеи смело можно проецировать на окружающую действительность.